Поток мигрантов заставляет задуматься: а справится ли с ним российский «плавильный котел»? Обрусеют ли гастарбайтеры из Средней Азии? Или навяжут нам свою культуру?
Об этом «КП» поговорила с известным богословом и дьяконом Андреем Кураевым.
НА КАВКАЗЕ СВОЙ ИСЛАМ
- Отец Андрей, вы как-то сказали: «К 2050 году большинство людей в России будут исповедовать ислам». Почему?
- Это слова аналитика Владимира Дергачева, сказанные им в 2007 году: «По прогнозам, на середину нынешнего столетия число иммигрантов и их потомков в России превысит половину ее населения. В результате к 2050 году Россия превратится более чем наполовину в мусульманскую страну». В общем, к этому все идет. Что касается демографии, то с нашими, российскими мусульманами она у нас примерно общая. Потому что кризис моногамной семьи практически одинаково затронул и русских, и татар, и башкир. Наш традиционный поволжский и сибирский ислам, столетиями живший в условиях немусульманской власти (царской и советской), стал неагрессивным и необременительным. Такая «версия лайт». Это уникальный исторический опыт. Нигде больше крупные мусульманские этносы не жили так долго бок о бок с «иноверцами», варясь и перемешиваясь в одном котле-государстве.
Отдельная история - Кавказ. Он в орбите России не 500 лет, а лишь 200. Причем те же чеченцы стали считать себя мусульманами именно в ходе войны против России. Там более свежее и резкое переживание ислама - в том числе и его семейных установок. Но Кавказ явно не может своими демографическими усилиями «спасти» всю Россию. Поэтому аналитик и подчеркнул, что мусульманское большинство 2050 года будет состоять именно из мигрантов.
Также замечу, что «наполовину мусульманские страны» не бывают мирными (Израиль, индийский штат Кашмир, Судан, Нигерия...)
- 80% граждан у нас в стране называют себя русскими. К их национальности таким историческим и культурным «багажом» идет православие. Но, увы, лишь «багажом». Их что ждет? Если сюда приезжают мигранты, если они привозят активные формы ислама?
- Пока перспективы более-менее терпимые . Потому что к нам едут мусульмане, в общем, пока еще относительно «наши». Средняя Азия. У них есть опыт жизни нескольких поколений в русскоязычной среде. Но даже в Казахстане и Киргизии есть термин «парашютисты». Это соплеменники, спустившиеся с гор. Не европеизированные люди, у которых нет опыта жизни в городах, в разноязыкой среде. Конечно, их поведение коробит даже своих сограждан.
Из горных аулов «парашютисты» приходят в города. А горожане переезжают в Россию. Зачастую эти люди убегают от своих же исламистов-радикалов. Поэтому умножение числа этих людей в нашей стране - это пока небольшая угроза для русской идентичности.
УЕХАЛИ ИЗ СЕЛА - СТАЛИ ХУЛИГАНАМИ
- А что они вытворяют у нас?
- Давайте вспомним свежий скандал в Петербурге в метро. Если верить новостным заголовкам, какой-то исламист избил девушку за то, что она была неприлично, по его мнению, не то одета, не то раздета. Казалось бы, налицо культурный конфликт. Но если читать не только заголовки, выясняется, что это была компания нудистов. Девушка решила показать то, чем наградила ее природа.
Дьякон Андрей Кураев.Фото: Михаил ФРОЛОВ
- Считаете, что за это ее можно было поколотить?
- Не в этом дело. Можем ли мы сказать, что это конфликт русской культуры и какой-нибудь кавказской? Разве русская культура велит показывать грудь всем пассажирам метро?
- Западная культура нас тоже сильно подминает.
- Стратегически вопрос для меня звучит так: сможет ли Голливуд растлить мусульманские народы так же быстро, как он это сделал с христианскими. Весьма вероятно, что сможет.
Это ведь как происходит - юноша живет у себя в селе, старейшины контролируют каждое его слово и жест. Но, как это было и в русской истории: мальчики вырастают, покидают села и начинают жить в молодом коллективе, где все можно. И появляется феномен хулиганства, гопничества, юношеского бунтарства против традиций.
- Эти хулиганства мы видим в Москве постоянно.
- Некоторым кажется, что коли ты приехал в Краснодар или в Москву, тебе можно все. В том числе - вместо вечернего намаза ходить на вечерние пьянки. Другое дело, что они потом взрослеют. И это оборачивается трагедией для русских девушек, которые вышли замуж за кавказцев или мигрантов. Когда ребятам было по 20, они ничем не отличались. Он для нее был просто сокурсником, а не кавказцем или мусульманином. И парень обещал своей русской невесте: «Да ладно, какой там ислам, шариат, ты что! Я тебя на руках буду носить».
А потом проходят годы, наступает кризис сорока лет, и этот самый парень решает: для меня важнее все-таки моя не общероссийская или университетская идентичность, а этническая и религиозная. 20 лет назад он гордился, что жену привез из Москвы, а сейчас он стесняется перед друзьями. Ах, она не по нашим правилам что-то делает. Без платка вышла, не то платье надела, за общий стол с мужчинами села, мужа публично оспорила... Он этого уже стесняется. И начинает ей навязывать шариатский культурный код. А у нее уже дети, и ей некуда бежать...
ВЕРА - НЕ РЮКЗАК С КАМНЯМИ, А КРЫЛЬЯ ЗА СПИНОЙ
- А в Москве работает плавильный котел? Сюда ведь стекаются и киргизы, и узбеки, и чеченцы с дагестанцами, и русские со всеми живут.
- Это неизбежно работает. Да, нет этого ежедневного постоянного контроля, как в ауле. Но зато есть ежедневная коммуникация между разными национальностями. И я думаю, что кроме тех, кто скажет таджику за рулем «Вези меня, мразь!», наверное, все-таки больше тех, кто скажет ему «добрый день» и «спасибо».
- 80% русских, а сколько из них приходит в храм? 2-3%? И всё. То есть, для русского человека его православный культурный код - он спящий, не активированный. Надо ли церкви что-то с этим делать?
- Важно, чтобы сама церковь это все понимала и вела себя ненавязчиво. Много лет я умолял и семинаристов, и священников о трех вещах. Первое - забыть слово «должен». Не «ты должен», а «ты можешь». У тебя есть право в воскресенье вести себя иначе, чем в понедельник. Пойти в храм. У тебя есть возможность побыть в этот день не бунтарем-вожаком подростковой стаи, а сыном Божьим. Церковь могла бы просто предлагать, показывать людям, какие «резервные возможности» у них есть. Что мир христианской веры - это не давящий рюкзак с камнями-запретами у тебя за спиной. Это крылья, которые помогут тебе перелететь через кризис.
Вторая вещь: забыть слово «возрождение»! Каждый из нас впервые живет на этой земле. И ничего своего не возрождает, а строит свое будущее.
И третье - ощущать себя не властью, а служителями - едиными с простыми людьми.
- Я почитал высказывания имамов про вас. Они недовольны вашими словами про исламский терроризм. Мы ведь привыкли и заявляем, что у терроризма нет ни национальности, ни религии.
- Муфтии не правы в том, что отказываются признать исламский терроризм зоной своей ответственности. Взрывая себя, террористы цитируют вовсе не «Незнайку на Луне». Боевиков убедили, что они действуют по священной книге ислама. Объяснить, что в этой же книге есть другие цитаты, и есть другое толкование любимых цитат джихадистов - это как раз задача мусульманских богословов. А пока часто их реакция: «Ничего не знаю, ничего не вижу».
Давайте не прятаться от проблем.
ЧУЖОЙ ОПЫТ
Отдельные классы для детей приезжих
- В школах спальных районов столицы уже случается, большинство детей мигрантов в классе. Учителя и ученики жалуются, что ребята плохо говорят по-русски.
- В Советском Союзе были отдельные школы и классы для детей с проблемами развития. Сейчас считается, что дети разных способностей должны быть в общем коллективе. Но это плохо сказывается на результатах всего класса, - скорость каравана определяется скоростью самого медленного корабля.
- А как поступают на Западе, там работает «плавильный котел»?
- Если ребенок из России поедет в Германию, у него нет шансов сразу поступить в местную школу, в обычный класс. Сначала его определят в языковой подготовительный класс. Тут пакистанцы и русские в течение года будут вместе в одном классе. Но я думаю, кругозор московского школьника в 12 лет совсем другой, чем у пакистанского или афганского ровесника. Русский ребенок до Берлина скорее всего учился в хорошей, а то и в элитной российской школе, а его одноклассники-беженцы вообще не учились. Но в Берлине они стали одноклассниками, которых временно для их же блага держат на дистанции от основного потока. Нам бы такая практика для новых соотечественников тоже не помешала.
ИСТОЧНИК KP.RU
Роман ГОЛОВАНОВ